Король-нежить - Страница 3

К оглавлению

— Да, ты прав. Уже довольно поздно.

— Извини, Момонга-сама.

Момонга негромко вздохнул, чтобы скрыть зарождающиеся внутри эмоции.

— Понимаю. Жаль… Честно говоря, весёлые времена пролетели так быстро.

— Я правда хочу остаться с тобой до самого конца, но я истощен.

— Наверное, ты выдохся. Лучше выйди и немного отдохни.

— Мне правда жаль… Момон… нет, Гильдмастер, что ты будешь делать?

— Хочу остаться онлайн до тех пор, пока меня не разъединят при отключении серверов. Ещё есть время… кто знает, может ещё кто-то покажется.

— Ясно… откровенно говоря, я не ожидал, что это место ещё существует.

В такие времена ощущаешь всю прелесть того, что нет возможности показывать выражения лица. Потому что в противном случае у него на лице явно появилась бы гримаса. Момонга никак не ответил, боясь голосом выдать внезапный всплеск эмоций.

Он отчаянно поддерживал гильдию, потому что они создали её вместе. Вполне понятно, что его наполнят неописуемые чувства, когда такие слова скажет один из товарищей. Но эти чувства были развеяны тем, что Хэрохэро сказал дальше:

— Как Гильдмастер, ты поддерживал это место, чтобы мы в любое время могли вернуться. Спасибо.

— …Мы ведь все вместе его создали. Долг Гильдмастера поддерживать и следить за ним, чтобы любой мог вернуться когда угодно!

— Благодаря тебе мы наслаждались игрой на полную… следующий раз, когда мы встретимся… было бы чудесно, если бы это был Иггдрасиль II.

— Я ещё ничего не слышал о продолжении… но я надеюсь, это случится.

— Давай встретимся снова, когда это время придёт! Ну, мне сейчас очень хочется спать, так что я выхожу… я рад, что встретил тебя перед концом. Хорошей игры.

— … — На мгновение Момонга потерял дар речи. Однако собрался с мыслями и сказал свои последние слова: — Я тоже хорошо провёл время благодаря тебе. Хорошей игры.

Над головой Хэрохэро засияло — появился улыбающийся смайлик. Поскольку в Иггдрасиле не было способности изменять выражение лица, игроки выражали эмоции смайликами. Момонга нажал несколько кнопок консоли и выбрал ту же эмоцию.

Затем Хэрохэро сказал свои последние слова:

— Давай встретимся вновь в другом месте.

Исчез последний из трёх членов гильдии, которые сегодня зашли в игру.

В гилдхолл вернулась тишина, стирая все следы посетителя. Тишина, лишённая воспоминаний и эмоций. Глядя на кресло, в котором ещё несколько секунд назад сидел Хэрохэро, Момонга выплюнул слова, которые собирался сказать в конце: — Я понимаю, что ты устал, но поскольку сегодня последний день игры и ты уже здесь, можешь остаться до самого конца?.. — Конечно, ответа не последовало. Хэрохэро уже вышел в реальный мир. — Хээх…

Момонга выдохнул от самих глубин сердца.

Он не решился сказать эти слова.

Их краткого разговора было достаточно, чтобы стало ясно, что Хэрохэро всегда уставший. Но Хэрохэро увидел письмо, которое он прислал, и показался сегодня, в последний день Иггдрасиля. Даже за это следовало быть благодарным. Желать большего — уже выходит за рамки приличия.

Момонга уставился на кресло, где сидел Хэрохэро, и затем осмотрелся. Он увидел тридцать девять кресел, где должны были сидеть его старые товарищи. И, после того как он быстро осмотрелся, взгляд снова вернулся к креслу Хэрохэро.

— Давай встретимся вновь в другом месте…

Давай когда-нибудь снова встретимся.

Увидимся снова.

Время от времени он слышал такие фразы. Но почти никто так и не сдержал слова.

В Иггдрасиль никто не вернулся.

— Когда же и где мы снова встретимся… — Плечи Момонги сильно затряслись. Затем истинные чувства, которые он уже давно сдерживал, выплеснулись наружу: —…Не шутите так! — неистово закричав, он ударил ладонями по столу. Посчитав это действие атакой, система рассчитала бесчисленные переменные, такие как урон от голых рук Момонги и структурную защиту стола, и отобразил результат, число «0». — Это место — Великий Склеп Назарика, которое мы построили все вместе! Как могли вы все от него так легко отказаться?! — После неистового гнева пришла пустота. — …Нет, не так. Они не отказались. Они просто столкнулись с выбором между «реальностью» и «фантазией». Ничего не поделаешь. Никто никого не предавал. Должно быть, для них это был трудный выбор… — прошептал Момонга, будто убеждая самого себя, и поднялся с кресла. Он подошел к стене, на которой висел единственный посох.

По мотивам кадуцея (обвитого двумя змеями магического жезла греческого бога Гермеса, символа медицины), посох обвивали семь змей. Во рту каждой извивающейся змеи было по драгоценному камню разного цвета. Рукоять была прозрачной, как кристалл, и испускала голубовато-белый свет.

Этот посох превосходного качества был «оружием гильдии», каждая гильдия обладала лишь одним таким, этот предмет, можно сказать, был символом гильдии Аинз Оал Гоун. Изначально Гильдмастеры должны были такое оружие носить с собой, так почему же он висит на стене, как украшение? Потому что символизирует саму гильдию.

Разрушение оружия гильдии означает роспуск гильдии. Вот почему это оружие хранится в самом безопасном месте гильдии и его могущественные способности никогда не видят дневного света. Даже знаменитая гильдия, такая как Аинз Оал Гоун, не была исключением. Именно поэтому посох никогда не был у Момонги в руках, несмотря на то что был сделан специально для него, а вместо этого украшал стену.

Момонга протянул руку к посоху, но на полпути остановился. В этот самый миг — хотя сервер Иггдрасиля скоро выключат — он почувствовал колебание, он не хотел испортить созданные всеми вместе славные воспоминания.